Птица Стратим
— Бабушка, что так ветер завывает?
— Это Посвист-Хладовей разгулялся. Недолго осталось ему пировать, скоро наступит Весновей, и принесет теплые вести.
— Скоро, бабушка?
— Всему свой срок, Ведарка. Зато под песню такую сладко спится на теплой печи. Глазки закрывай, а я тебе сказку скажу про Стрибога-батюшку, да птицу Стратима.
— Уже закрыла, бабушка!
— Вот и славно…
…давно это было или недавно, или только вершится – не всегда и распознаешь сразу.
Жили-были люди племени оратайского. Изначально ведали они, как в согласии жить, как землицу родную возделывать, но постепенно стали забывать, да распри устраивать. И уже не потешные бои, а самые настоящие, дальше крови стали устраивать. И повода-то не было, а задирали друг друга, позабыв об уважении и внимании к тому, кто рядом живет.
Долго так длилось, коротко ли, не ведомо мне. Но наступили такие времена, что порой некому было землю-кормилицу орать, да закрома хлебушком наполнять.
И выходили в поле жены да детишки малые, пока мужья вздорили. И ладно бы защищали землю свою – только кровушкой поливали её. И не слышали уговоров мужья да подростки жен да матерей своих, продолжали распри устраивать да друг друга изводить.
И налетел однажды ураган на места те, и подхватил он колосья, что успели уже золотом наполниться, и оголил земли до камней да суглинок бесплодных. И не пролилось ни капли дождя благостного, и высыхать стали некогда родники полноводные.
Но не вразумились мужи, и налетел в следующий раз ураган, и разрушил он дома тамошние, и затянулось небо серой пленкой туч-облаков.
И собрались мужи, чтоб совет держать, да уже привычно им стало не дела вершить, а споры спорить. И не вышло совета у них.
И налетел ураган в третий раз, да такой сильный, что два предыдущих легким ветерком показались. И унёс он с собою всех жен да детишек малых, что в поля вышли работать, пока мужи да отцы их на кулаках стояли.
И холод опустился на те края, и собрались снова мужи, да призвали людей старых, чтоб вразумили их, как вернуть унесенных ураганом, да поля колосистые вновь возродить.
И держал речь самый старый из уцелевших жителей:
— Видать, прогневали вы распрями своими Стрибога-батюшку. Не вняли вы первым двум предупреждениям, вот и разорил он семьи ваши.
— Так подскажи, старче, как исправить нам всё?
— Не бывало такого еще в землях наших, поэтому и совета не знаем. Но еще деды наши сказывали, что отправиться надо самым дерзким на поклон Стрибогу на перепутье четырех дорог.
— А как отыскать его, старче?
— Пусть четверо самых непримиримых драчунов отправятся на четыре стороны. И когда сойдутся их дороги в одной точке – гляди, там и Стрибог объявится. Но сами деды сказывали, что не ведали они, чтоб кому-то и удавалось это сделать. Ведь дороги разные сойтись в одну могут только тогда, когда стремление это будет сильнее всех остальных. И если найдутся такие отчаянные головы, то остальным тоже не стоит лежать на печи бока греть – начинайте вновь готовить поля под пашни, да дома свои восстанавливать.
Сказано – так и сделано. Вызвались самые задиристые кулачники, враги неримиримые, да отправились на четыре стороны.
Долго ли, коротко ли, но свершилось небывалое – сошлись посланники опять на перепутье всех дорог.
Но не встретил каждый из них ни Стрибога, ни сыновей его, ни внуков. Опечалились они, и решили: пока не найдут того, кто разорил их земли да унес жен да детей малых, не вернутся домой. Да и разве дом то?
И вновь дорога лежала пред ними. И шли они лугами, и оврагами, и лес густой встал на пути, но нигде не встретили они разорителя своего.
Но вышли они на берег моря-окияна. И взбурлились воды пенные, и увидели посланники те вверх взмывшую птицу огромную. И заслонила она крылами солнце, и померкло все вокруг. И обратились к ней посланники:
— Ты птица, далеко летаешь, много видишь. Не встречала ли ты Стрибога, разрушителя наших семей?
— А что сделал вам Стрибог? – вопрошала та птица.
— Иссушил ветрами он поля наши, да сгорел наш урожай. А потом унес он жен наших да детушек малых.
— А где вы были, когда поля ваши горели под лучами солнечными? И почему не удержали вы детей да жен своих?
И поникли странники: ведь и ответить нечего было птице диковинной.
Сами-то они позабыли тогда об обязанностях своих оратайских, да в бездумных боях калечили друг друга.
— Так что ответите мне, оратаи? Неужто, сам Стрибог повинен в ваших бедах?
— Нет, птица чудная…сами мы позабыли про поля наши, да пришлось женам с детишками убирать колосья. Да помоги нам, вразуми нас, как исправить-то?
— Так и быть – верну я вам семьи ваши, да урожай собранный да сбереженный женами вашими. Возвращайтесь домой, и поведайте всем о прозрении своем.
— А как зовут тебя, птица чудная?
Но ничего не ответила им птица, только взмахнула крылом, и скрылась в море пенном.
И поспешили домой посланники те, и был короток их путь, хотя так же лежал он и через реки буйные, и леса трущобные, и луга бескрайние. Но была цель у них, и летели ноги домой сами.
И воротились посланцы, и остановили распри, и послушались их, ведь кто лучше всех усмирит драчунов? Только самые отчаянные, что раньше сами заводили всех. И пролился тут же дождь на поля их, и заколосились поля их, и как только закончился – стали поспешать убирать поля свои, чтоб ни единого колоска не потерять.
И вернулись в дома свои, а там ждали их жены да детушки с караваями. И с тех пор ни разу никто не слышал в селениях их грубого слова. И по ветрам стрелам опускались лучи солнечные в земли их, и оплодотворяли их. И дожди проливались ко времени, и дома полны добра были…
…- А как же звали птицу ту дивную, бабушка? – уже засыпая, пробормотала Ведарка, — и кем была она?
— А предстал пред теми посланниками сам Стрибог в образе птицы дивной Стратима….
-…хорошо-то как…Стратим…- уже прошептала Ведарка, и приснился ей сон, в котором заплетала она в косы ветра Стрибога ленты рыжие…