Свет сильнее страха
— Ведарка, внученька, что с тобой?
— Страшно, бабушка!
— Кто напугал тебя?
— Глянь за окно – мгла наступает!
— Это еще не мгла…да и нам ли бояться? Батюшка твой всегда на страже покоя нашего народа. Давай я лучше тебе сказку расскажу. А ты послушай, улыбнись – и страх отступит.
— Хорошо, бабушка, я попробую!
…давно это было. Так, что старожилы и сами не ведали – было ли, или это ветер-гуляка принес эту быль…
…были в те времена люди радостны да задорны. Ни одно дело не начиналось без звонких песен. И все ладилось у них да спорилось. И не ведали страха они, и мгла обходила их град стороной.
Но однажды пришел в те места странник некий, и удивительно было ему: «Как это – не ведают люди страха? Как это – не знают бед?».
И решил он вразумить их, рассказать им про мглу непроглядную, про страх да покорность. Вот только не стал он называть все так, как оно есть, а чуточку иначе.
И стала мгла – ночью, страх – осторожностью, покорность – терпением, а кривда – ложью. И случилось эту в ту пору, когда оставались в граде в основном старики да малые детущки. А взрослые отправились осваивать новые земли.
Спешил тот странник, хотел до возвращения сильных града того свершить свое дело.
Ведал он или нет о том, что худое задумал – кто его знает. Может, и сам был в тумане. Старикам-то не стал он ничего и молвить – знал, что и слушать не станут, а стал тот странник собирать малых ребятишек да сказы рассказывать. А те и рады были послушать – некогда стало, как обычно, дедушкам их да бабушкам их, как обычно, были да сказки сказывать, заняты были больше делами повседневными срочными, и уставали к тому времени, как ясно солнышко пряталось за горизонтом.
И были сказы странника уж похожи очень на прежние, что слышали дети и раньше, да только заканчивались они всегда как-то пасмурно. То погибнет главный герой, то скроет мгла красавицу, и не найдется героя, чтоб спасти её. То…
Да разве упомянешь все-то? Вот только стали день за днем ребятишки меняться – бояться глазки в ночи открывать, да правду сказывать. Постепенно заползала кривда в сердечки их младые, неокрепшие. И стали верить они, что лучше промолчать, чем признаться в проступке, да потерпеть неправедное – авось, все само наладится. И стала мгла наступать на град тот — ведь поверили в неё дети малые, и обрела она силу сильную.
И приближался день празника-славления солнышка ясного, к которому должны были вернуться и взрослые все, но туман заполонил долину ту, где стоял град высокий, и не могли найти пути-дороги отцы да матери домой. А в самом граде светило солнышко, вот только было оно не настоящее, а отражение лишь озера в тучах.
И вот тогда-то один из старейшин заметил неладное, да только поздно было – стали бояться дети всего сущего, и перестали правде верить, и слову верному внимать. И созвал он всех старейшин, вот только не поверили ему – уж проникла кривда и в некоторые сердца старые, слабые духом. Ведь все сильные-то ушли в поход далекий…
Но была внучка малая у того старейшины, и любила она баловаться с птицами белыми. И приручила она стаю одну, и стала стая та признавать её за старшую.
И пришла девчушка однажды к дедушке своему, и поведала, что не все ребятишки поверили страннику тому. Мягки речи были его, да неискренни. И хоть страх и их души иногда обнимал, да боролись они с ним, и отступать и не думали.
И задумали они написать посланий множество, да разослать их в стороны разные с птицами белыми, чтоб позвать на помощь отцов да матушек своих. Уж они-то смогут разогнать страхи страшные.
Решено – так и сделано. И разлетелись во все стороны птицы белые, и разыскали они родителей детушек, и поспешили на помощь скорую а птицы проводниками были, указывали путь в тумане плотном.
И расступался туман тот, и мгла исчезала пред ними. Ведь не ведали страха они, но имели в сердце решительность и смелость.
И увидели вскоре град они свой, и обняла каждая матушка доченек своих, а отцу вложили сынам своим в руки мечи святые – чтоб почуяли они мощь оружия славного, да силу и веру в правду святую. И совсем растворилась мгла, ведь мгла-то когда наступает? Когда света мало да веры в светлое в сердце. И страх тогда полонит душу, и подменяет правду кривдой-то…
А что странник тот? Скрылся, лишь только увидел, как солнышко ясное встает на рассвете. Не любо ему был свет ясный…
И поняли люди тогда, что не каждый молвящий праведные слова произносит.
— А что ж они не отправили погоню за странником тем, бабушка?
— А к чему, внученька? Не он – так другой найдется. Но если есть в сердце свет – и ничего не сможет сделать с тобой никакой молвящий кривду. Спи, лапушко…
…Ведарка сладко зевнула – и уснула. И снился ей сон – радостный, в котором бегала она со звонким смехом за страхом своим, а тот убегал и становился все меньше и меньше, пока вообще не растаял…